Восемь смертных грехов современной цивилизации

Исчезновение всех сильных чувств и аффектов вследствие изнеженности, генетическое вырождение, разрыв с традицией, унификация взглядов и ещё четыре опасности. Австрийский этолог, нобелевский лауреат Конрад Лоренц в 1972 году перечислил 8 грехов, которые могут погубить цивилизацию. Эту работу его критики объявили апологетикой нацизма.

Конрад Лоренц - один из основоположников науки и о поведении высших животных (этологии). Но его всемирная известность так и не смогла искупить его грех нацизма. Лоренц был убеждённым национал-социалистом, добровольно и с энтузиазмом вступил в НСДАП в 1938 году, с 1941 года воевал на Восточном фронте, попал в плен Красной Армии, почти три года провёл в лагере военнопленных в СССР.

В «Восьми смертных грехах» он пытался предостеречь человечество от нависших над ним угроз. Однако работа Лоренца вызвала обратный эффект: она была объявлена многочисленными критиками, так и не простившими Лоренца за его нацизм, апологетикой бесчеловечности.

Структурные свойства и нарушения функций живых систем

В возникновении всех органических форм наряду с процессами мутации и рекомбинации генов важнейшую роль играет естественный отбор. В процессе отбора вырабатывается то, что мы называем приспособлением: это настоящий познавательный процесс, посредством которого организм воспринимает содержащуюся в окружающей среде информацию, важную для его выживания, или, иными словами, знание об окружающей среде.

Поул Вейс говорит: «Система - это все достаточно цельное, чтобы заслуживать отдельного названия». Одним из структурных свойств всех высокоинтегрированных органических систем является управление с помощью так называемых циклов регулирования, или гомеостазов. Благодаря отрицательной обратной связи в циклах регулирования нет необходимости в том, чтобы действие каждой участвующей в них подсистемы было установлено на строго определенное значение. Небольшое отклонение функции в ту или другую сторону легко выравнивается. Опасное расстройство всей системы может произойти лишь в случае, когда величина отдельной функции возрастает или уменьшается настолько, что гомеостаз не в состоянии ее выровнять.

Перенаселение

Скученность людей в тесном пространстве ведет к бесчеловечности косвенным образом - вследствие истощения и распада отношений между людьми: скученность самым непосредственным образом вызывает агрессивное поведение. Из множества опытов над животными известно, что скученность усиливает внутривидовую агрессию. Общее недружелюбие, наблюдаемое во всех больших городах, явно возрастает пропорционально плотности скопления людей в определенных местах.

Опустошение жизненного пространства

Все организмы жизненного пространства приспособлены друг к другу. Это относится и к тем из них, которые на первый взгляд друг другу враждебны, как, например, хищник и его добыча. При ближайшем рассмотрении обнаруживается, что эти организмы, рассматриваемые как виды, а не как индивиды, не только не вредят друг другу, но часто даже объединены общностью интересов. Редко случается, чтобы размножение животного прямо зависело от количества наличной еды.

Нередко случается, что пожирающий вид приносит пожираемому явную пользу. Два вида живых организмов могут находиться в отношениях зависимости, очень похожих на взаимоотношения человека с его домашними животными и культурными растениями. Поэтому и закономерности таких взаимодействий часто напоминают экономику человека. Экологическая среда человека меняется во много раз быстрее, чем у всех других живых существ.

Цивилизованное человечество готовит себе экологическую катастрофу, слепо и варварски опустошая окружающую и кормящую его живую природу. И меньше всего человечество замечает, какой ущерб наносит этот варварский процесс его душе. Откуда возьмётся у подрастающего человека благоговение перед чем бы то ни было, если всё, что он видит вокруг себя, является делом рук человеческих, и притом весьма убогим и безобразным? Достаточно сравнить с открытыми глазами старый центр любого немецкого города с его современной окраиной или эту позорную для культуры окраину, быстро вгрызающуюся в окружающую землю, с ещё не захваченными ею местами. Сравните затем гистологическую картину любой здоровой ткани с картиной злокачественной опухоли: вы обнаружите поразительные аналогии! Если это впечатление выразить объективно и перевести с языка эстетики на язык науки, то в основе этих различий лежит потеря информации.

Клетка злокачественной опухоли отличается от нормальной прежде всего тем, что она лишена генетической информации, необходимой для того, чтобы быть полезным членом сообщества клеток организма. Аналогичные здоровые пространства «застраивались» по многочисленным, очень различным, но тонко дифференцированным и дополняющим друг друга планам, мудрая уравновешенность которых достигалась благодаря информации, накопившейся в процессе длительного исторического развития. Между тем пространства, опустошенные опухолью или современной техникой, заполнены немногими крайне упрощенными конструкциями.

Бег наперегонки с самим собой

Для поддержания равновесия живых систем необходимы циклы регулирования, или отрицательные обратные связи. Специальный случаи положительной обратной связи встречается, когда индивиды одного и того же вида вступают между собой в соревнование, влияющее на развитие вида посредством отбора. Этот внутривидовой отбор действует совсем иначе, чем отбор, происходящий от факторов окружающей среды. Вызываемые им изменения наследственного материала не только не повышают перспектив выживания соответствующего вида, но в большинстве случаев заметно их снижают.

Под давлением соревнования между людьми уже почти забыто всё, что хорошо и полезно для человечества в целом и даже для отдельного человека. Подавляющее большинство ныне живущих людей воспринимает как ценность лишь то, что лучше помогает им перегнать своих собратьев в безжалостной конкурентной борьбе.

Боязливая спешка и торопливый страх в значительной мере повинны в потере человеком своих важнейших качеств. Одно из них - рефлексия. Существо, ещё не знавшее о собственном существовании, никоим образом не могло развить отвлечённое мышление, словесный язык, совесть и ответственную мораль. Существо, перестающее рефлектировать, подвергается опасности потерять все эти свойства и способности, специфические для человека.

Каждый циклический процесс с положительной обратной связью рано или поздно ведёт к катастрофе. Кроме коммерческого внутривидового отбора на всё ускоряющийся темп работы действует и другой опасный циклический процесс - процесс, ведущий к постоянному возрастанию человеческих потребностей. Дьявольский круг, в котором сцеплены друг с другом непрерывно нарастающие производство и потребление, вызывает к жизни явления роскоши, а это рано или поздно приведет к пагубным последствиям все западные страны, и прежде всего Соединенные Штаты; в самом деле, их население не выдержит конкуренции с менее изнеженным и более здоровым населением стран Востока.

Тепловая смерть чувства

У всех живых существ, способных к образованию условных реакций Павловского типа, этот процесс может вызываться двумя противоположными по своему действию видами стимулов: во-первых, приучающими стимулами, усиливающими предшествующее поведение, во-вторых, отучающими, ослабляющими или вовсе тормозящими его. У человека действие стимулов первого рода связано с чувством удовольствия, второго - с чувством неудовольствия. Избегание ситуаций, причиняющих неудовольствие может привести к опасной изнеженности, что часто ведёт к гибели культуры. И наоборот, действие ситуаций, доставляющих удовольствие, может быть усилено ловким сочетанием стимулов, что ведёт к пороку.

Преувеличенное стремление любой ценой избежать малейшего неудовольствия неизбежно влечёт за собой исчезновение определенных форм удовольствия, в основе которых лежит контраст. Уклонение от неудовольствия уничтожает радость. Всё возрастающая нетерпимость к неудовольствию превращает возникшие по воле природы вершины и бездны человеческой жизни в искусственно выровненную плоскость, из величественных гребней и провалов волн она делает едва ощутимую зыбь, из света и тени - однообразную серость. Она создаёт смертную скуку.

Эта «эмоциональная тепловая смерть» особенно сильно угрожает радостям и страданиям, неизбежно возникающим из наших общественных отношений, из наших связей с супругами и детьми, родителями, родственниками и друзьями. Кто избегает страдания, лишает себя существенной части человеческой жизни.

Генетическое вырождение

Некоторые способы социального поведения приносят пользу сообществу, но вредны для индивида. Мы не знаем, что препятствует разложению сообщества социальными паразитами у общественных позвоночных. У нас, людей, нормальный член общества наделен весьма специфическими формами реакций, которыми он отвечает на асоциальное поведение. Оно «возмущает» нас, и самый кроткий из людей реагирует прямым нападением, увидев, что обижают ребенка или насилуют женщину.

Инстинктивные побуждения и культурно обусловленное, ответственное владение ими составляют единую систему, в которой функции обеих подсистем точно согласованы друг с другом. Криминологии хорошо известно, как мало можно надеяться превратить в социальных людей так называемых эмоционально бедных. Недостаточный личный контакт с матерью в младенческом возрасте вызывает неспособность к социальным связям, симптомы которой чрезвычайно напоминают врождённую эмоциональную бедность. Итак, если неверно, что все врожденные дефекты неизлечимы, то еще менее верно, будто излечимы все приобретённые.

Чтобы понять эти крайности общественного мнения, нужно прежде всего отдать себе отчёт в том, что оно является функцией одной из тех саморегулирующихся систем, которым свойственны колебания. Общественное мнение инертно, оно реагирует на новые влияния лишь после длительной «задержки», сверх того, оно любит грубые упрощения, большей частью преувеличивающие подлинное положение вещей. Поэтому оппозиция, критикующая общественное мнение, по отношению к нему чуть ли не всегда права. Но в схватке мнений она переходит на крайние позиции, каких никогда не заняла бы, если бы не стремилась компенсировать противоположное мнение. И если господствовавшее до этого мнение рушится - а это обычно происходит внезапно, - то маятник колеблется в сторону столь же крайнего, преувеличенного взгляда прежней оппозиции.

Нынешняя гротескная форма либеральной демократии находится в кульминационной точке колебания. На противоположном конце, где маятник находился не так уж давно, были Эйхман и Освенцим, эвтаназия, расовая ненависть, уничтожение народов и суд Линча.

Один из многих парадоксов, в которых запуталось цивилизованное человечество, состоит в том, что требование человечности по отношению к личности опять вступило в противоречие с интересами человечества. Наше сострадание к асоциальным отщепенцам, неполноценность которых может быть вызвана либо необратимым повреждением в раннем возрасте, либо наследственным недостатком, мешает нам защитить тех, кто этим пороком не поражен. Нельзя даже применять к людям слова «неполноценный» и «полноценный», не навлекая на себя сразу же подозрение, что ты сторонник газовых камер.

Опасные последствия нынешней тенденции к абсолютной терпимости усиливаются ещё и действием псевдодемократической доктрины, считающей всё поведение человека результатом обучения. В нашем поведении многое зависит от благословения или проклятия, которое запечатлела в нас в раннем детстве более или менее проницательная, ответственная и, прежде всего, эмоционально здоровая родительская чета. Столь же многое, если не большее, обусловлено генетически.

Кто умеет мыслить биологически и знает силу инстинктивных побуждений, а также относительное бессилие всякой ответственной морали и всевозможных благих намерений, тот видит в отщепенце не дьявольски злого, а больного человека. Но если к такой установке присоединяется ещё заблуждение псевдодемократической доктрины, будто всё человеческое поведение можно неограниченно изменять и исправлять, то отсюда происходит тяжкое прегрешение против сообщества людей. Нужно понять, что в условиях современной цивилизованной жизни нет ни одного фактора, осуществляющего отбор в направлении простой доброты и порядочности, за исключением нашего врожденного чувства к этим ценностям.

Мы должны научиться соединять проницательную гуманность по отношению к индивиду с учётом того, что нужно человеческому сообществу. Разложение генетически закреплённых форм поведения угрожает нам Апокалипсисом.

Разрыв с традицией

Историческое развитие культуры происходит на много порядков быстрее, чем филогенез любого существующего вида. Но метод выбора из многообразного данного материала того, что подлежит сохранению, в обоих случаях явно один и тот же: это отбор после основательного испытания. Величайшая консервативность в сохранении однажды испытанного принадлежит к числу жизненно необходимых свойств аппарата традиции, осуществляющего в развитии культуры ту же функцию, какую геном выполняет в изменении видов.

Заблуждение, будто лишь рационально постижимое или даже лишь научно доказуемое доставляет прочное достояние человеческого знания, приносит гибельные плоды. Оно побуждает «научно просвещённую» молодежь выбрасывать за борт бесценные сокровища мудрости и знания, заключённые в традициях любой старой культуры и в учениях великих мировых религий. Кто полагает, что всему этому грош цена, закономерно впадает и в другую столь же гибельную ошибку, считая, что наука конечно же может создать всю культуру со всеми её атрибутами чисто рациональным путём из ничего. Это почти так же глупо, как мнение, будто мы уже достаточно знаем, чтобы как угодно «улучшить» человека, переделав человеческий геном.

В наше время, при темпе развития, навязанном нынешней культуре её техникой, критически настроенная молодежь справедливо считает устаревшей весьма значительную часть традиционного достояния, всё еще хранимого старшим поколением.

Эмоциональное возбуждение тормозит разумное действие, гипоталамус блокирует кору. Ни к какой самой извращённой эмоции это не относится в такой степени, как к коллективной, этнической ненависти, которую мы слишком хорошо знаем под именем национальной. Надо понять, что ненависть младшего поколения к старшим имеет тот же источник. Ненависть извращает и обращает в свою противоположность любое полученное сообщение.

Индоктринируемость

То, что поначалу в виде предположения думают, при испытании на конкретных случаях очень часто оказывается ошибочным, но, если предположение выдерживает такое испытание достаточно часто, оно становится знанием. В науке эти процессы называют построением гипотезы и проверкой. Карл Поппер и Дональд Кэмпбелл называют этот метод сравнением признаков.

Гипотеза никогда не опровергается единственным противоречащим ей фактом; опровергается она лишь другой гипотезой, которой подчиняется большее число фактов.

Доверие к слову учителя, сколь бы оно ни было ценно при основании новой «школы», влечёт за собой опасность образования доктрины. Если ещё вдобавок теория слишком пластична и мало стимулирует опровержение, то это вместе с почтением к учителю может привести к тому, что ученики превращаются в последователей, а школа - в религию и культ, как это произошло во многих местах с учением Зигмунда Фрейда.

Другим примером доктрины является то, что рефлекс стал рассматриваться как важнейший и даже единственный составляющий элемент всех, даже наиболее сложных нервных процессов. Ортодоксальные приверженцы этого учения заявляют, что человек рождается подобным чистому листу бумаги, а всё, что он думает, чувствует, знает и во что он верит, является результатом его рефлексии.

Что все люди имеют право на равные возможности развития - это несомненная этическая истина. Слишком легко, однако, эта истина обращается в ложь, будто все люди потенциально равноценны. Бихевиористская доктрина идёт ещё дальше, заявляя, что все люди были бы равны друг другу, если бы могли развиваться в одинаковых внешних условиях, и притом стали бы совершенно идеальными людьми, если бы только эти условия были идеальны.

Самый неотразимый метод, позволяющий манипулировать большими массами людей, унифицируя их устремления, доставляет мода.

Каждая естественная наука, и физика в том числе, начинает с описания, переходит затем к упорядочению описанных явлений и лишь после этого к абстрагированию их закономерностей. Эксперимент служит для проверки абстрагированных законов природы и занимает поэтому в ряду методов последнее место. Эти стадии, выделенные уже Виндельбандом под именами дескриптивной, систематической и номотетической, должна пройти каждая естественная наука. Чем сложнее и выше интегрирована органическая система, тем строже должна соблюдаться виндельбандовская последовательность методов; поэтому именно в области исследования поведения современный преждевременно экспериментальный операционализм приносит особенно абсурдные плоды. Это ложное направление, конечно, поддерживается верой в псевдодемократическую доктрину, согласно которой поведение животного и человека определяется вовсе не филогенетически возникшими структурами центральной нервной системы, а исключительно внешними влияниями и обучением.

Методическая ошибка, которую мы называем редукционизмом, состоит в стремлении свести все явления жизни, даже принадлежащие наивысшим уровням интеграции, к основным законам природы. При таких попытках объяснения упускается из виду безмерно сложная структура, в которую складываются подсистемы и из которой только и могут быть поняты системные свойства целого.

Джерело